Почти три сотни лет назад, 23 ноября 1746 года, скончался Георг Вильгельм Стеллер – российский естествоиспытатель и натуралист немецкого происхождения. Он входил в состав знаменитой Второй Камчатской экспедиции. На обратном пути c Аляски пакетбот «Святой Петр», на котором находился Стеллер, был выброшен волной на берег необитаемого острова, который позднее будет назван островом Беринга. Высадившиеся на берег участники экспедиции провели на Командорских островах почти год, строя новое судно из обломков пакетбота и пытаясь выжить в суровых условиях. Дабы почтить память Георга Вильгельма Стеллера, мы поговорили с Натальей Татаренковой, начальником отдела сохранения историко-культурного наследия заповедника «Командорский».

 — Нужно начать с общего вопроса: какова роль Георга Вильгельма Стеллера в изучении и освоении Командорских островов?

— Что касается освоения островов, здесь вклад ученого был минимальным – с ним или без него этот процесс было не остановить. О неких необитаемых островах, лежащих напротив Камчатки, местным жителям было известно издавна. К ним стремились сибирские казаки задолго до начала известного морского похода к берегам Америки. Но так уж сложилось, что им не суждено было стать первыми, сошедшими на этот берег. В XVIII веке природные богатства осваивали простые малограмотные люди: казаки, охотники и крестьяне. Они имели колоссальный опыт по выживанию в экстремальных условиях. И не они учились у Стеллера, а он в Сибири и на Камчатке, как губка, впитывал знания у им подобных. Так что в плане освоения больший вклад внес казачий сын Петр Верхотуров – член команды пакетбота «Святой Петр», рассказавший камчадалам о пушном богатстве и отправившийся в первую промысловую партию в 1743 году.

Вклад Стеллера в дело науки неоценим. Он был первым, кто с научной точки зрения описал отличительные особенности и поведение сивуча, северного морского котика и многих других животных. Он собрал замечательную зоологическую и ботаническую коллекции. Последняя насчитывала 218 видов для одного только острова Беринга, из них 51 натуралист расценивал как новые и малоизвестные. К тому же он был единственным ученым, наблюдавшим поведение таких уже вымерших видов с узким ареалом обитания, как морская корова и очковый баклан. К сожалению, он не успел довести начатое до конца, и описание собранных и отмеченных им видов делали другие.

 — Существует байка, что Стеллер и другие члены команды пакетбота "Святой Петр" выжили якобы благодаря употреблению в пищу морской капусты, на чем настаивал натуралист. Насколько это соответствует действительности?

— Такое предположение могут высказывать лишь те, кто слабо представляет место зимовки и не знаком с «Дневником плавания» Георга Стеллера. Максимально полная версия перевода с исчерпывающими комментариями Андрея Станюковича была опубликована в 1995 году, сегодня она доступна для широкого круга читателей.

Самой востребованной пищей первых дней пребывания на острове был суп из молодых куропаток. Именно эту пищу Георг рекомендовал тяжелобольному капитан-командору. Вместе с недавно подстреленными птицами он передал на судно некоторое количество осенних стеблей вероники и, вероятно, ложечницы – для приготовления салата. Эти травы не отличаются изысканным вкусом, но неплохо помогают при цинге. Помимо куропаток с первых же дней питались мясом нерпы. Позже стали охотиться на сивуча, жир которого напоминал «говяжий костный мозг», а мясо «похоже на телятину», а потом и на морскую корову.

С приближением весны Стеллер начал собирать съедобные коренья, а затем и молодые побеги. Он делал это сам и делился своими знаниями с командой. В первую очередь речь идет о побегах борщевика и лигустика (дикой петрушки), клубнях рябчика, или, как его у нас называют, саранки. Их дополняли побеги мертензии, кипрея, гирчовника, сердечника и корневища горца живородящего. Вместо чая готовили настой из листьев брусники, грушанки и вероники. А морская капуста (бурая водоросль) упоминается в рукописи лишь как основная пища морской коровы.

 — Образ Стеллера кажется однозначно идеализированным. Существуют ли эпизоды, позволяющие сделать реалистическую оценку его биографии?

— Характеристику Стеллера, данную когда-то профессором Иоганном Георгом Гмелиным, я считаю исчерпывающей: «…Он вовсе не был обременен платьем... У него был один сосуд для питья и пива, и меда, и водки. Вина ему вовсе не требовалось. Он имел одну посудину, из которой ел, и в которой готовились все его кушания; причем он не употреблял никакого повара. …Ни парика, ни пудры он не употреблял, и всякий сапог и башмак были ему впору. …Ему было нипочем проголодать целый день без еды и питья, когда он мог совершить что-нибудь на пользу науки».

Самое замечательное в этих словах не то, что они на удивление точны, но – бесконечно тактичны. А меж тем, не секрет, что Стеллер был не склонен к компромиссам и имел непростой вспыльчивый характер. Более того, проводя в 1739-1740 годах естественнонаучные изыскания в Забайкалье, Стеллер не на шутку схлестнулся с именитым ученым. Дело дошло до взаимных жалоб и обвинений в Иркутскую канцелярию и Академию художеств и наук. Гмелин даже требовал не пускать Стеллера на Камчатку…

Но так уж заведено на Руси, что об ушедших говорят либо хорошо, либо никак. А если кому-то хочется услышать о бытовых дрязгах, что ж, можно просто включить фантазию и развить тему. А еще лучше – прочитать дневник ученого и опубликованные рукописи Свена Вакселя. Также я настоятельно рекомендую «Стеллериану в России» под редакцией Эдуарда Колчинского. Ну а для самых дотошных – изучить архивные документы Второй Камчатской экспедиции, благо, «Письма и документы» Штеллера (иногда имя записывают в этой транскрипции) были изданы отдельным томом в 1998-м.

 — Георг Вильгельм Стеллер погиб при переходе через Сибирь во время возвращения с Камчатки. Не последнюю роль в его смерти сыграл произвол властей. Многое ли изменилось с тех пор? Какие препятствия сегодня стоят на пути исследователей?

 — Да, в XVIII веке самолеты не летали. Чтобы попасть в северную столицу, нужно было преодолеть просторы необъятной Сибири. Но я не назвала бы неповоротливость бюрократического аппарата «произволом властей». К тому же история была щедро приправлена интригами – извечными спутниками первооткрывателей.

После возвращения из морского похода Стеллер два года посвятил исследованию Камчатки, ее природы и местного населения. Однажды его действия спровоцировали откровенный конфликт с местными властями: Стеллер самовольно разрешил разъехаться по домам нескольким камчадалам, которых формально арестовали, но никто не охранял и не кормил. Отправленный в Петербург донос «обличал» ученого чуть ли не в саботаже. Стеллер был задержан в Иркутске по пути в Петербург. В результате проведенного дознания он был оправдан, но вскоре повторно арестован, уже в Соликамске. Говорят, что не обошлось без интриг тобольского губернатора Алексея Сухарева – он якобы задержал донесение Сенату о невиновности, и Стеллер по губернаторской прихоти был вынужден возвращаться опять в Сибирь. В Таре его нагнал столичный курьер с предписанием освободить… Так Стеллер и оказался в Тюмени, где в скором времени умер.

Какие препятствия стоят сегодня на пути исследователей? Все те же, что и тысячи лет назад: зависть, глупость, невежество. О смерти Стеллера до сих пор ходит грязная ложь: «…в необыкновенно холодный день конвой остановился у близ дороги стоящего кабака, чтобы подкрепиться водкой.» Кому было выгодно исказить факты и представить Стеллера как пьянчужку, замерзшего у дороги, в то время как умер он в доме экспедиционного лекаря Теодора Лау, чему есть неоспоримые свидетельства, сегодня трудно сказать. Известно лишь, что к тому времени Стеллер был смертельно болен и успел составить завещание.

— Чему современный ученый может научиться у Георга Вильгельма Стеллера?

— Стеллер посвятил себя науке целиком, без остатка. Не думаю, что такому можно научиться. Сомневаюсь, чтобы многие захотели бы ему подражать – жизнь аскета, полная лишений и непонимания, сегодня мало кого прельстит. С этим надо родиться. Это – счастье и тяжелый крест, посильный только единицам.

***

Заглавная иллюстрация - портрет Георга Вильгельма Стеллера работы Дениса Лопатин.

Основой для интервью послужила статья Натальи Татаренковой "Тайна русского Паганеля" в №5 журнала "Многоликая Камчатка" за 2016 год.