имени С.В. Маракова

Незнаемый остров
12 дек — 2016
Незнаемый остров

Осенью уходящего года Командорские острова отметили 275-летие со дня их открытия Второй Камчатской экспедицией. Для двадцати членов команды пакетбота «Святой Петр» необитаемый остров стал последним пристанищем. Но долгий нелегкий путь не был напрасным.

В апреле 1732 года Сенат Российской Империи издал указ о начале величайшего исследовательского проекта, получившего впоследствии название Великой Северной экспедиции. Морской поход к берегам Америки был лишь малой его частью. Основные работы продолжались с 1733 по 1743 год и охватили все российское побережье Ледовитого океана и дальневосточных морей. Среди главнейших задач можно назвать: разведку и картографическую съемку берегов Северной и Северо-Восточной Сибири, поиск морского пути из Охотска к Курильским и Японским островам, морское путешествие к берегам Америки. Начальником экспедиции являлся капитан-командор Витус Беринг, его помощниками – Алексей Чириков и Мартын Шпанберг.

К концу лета 1740 года в Охотске были отстроены два пакетбота – «Святой Петр» и «Святой Павел». Это были четырнадцатипушечные двухмачтовые суда с хорошими мореходными качествами. 4 июня 1741 года пакетботы вышли в плавание к берегам Америки, но уже 20 июня при сильном тумане потеряли друг друга из виду и в дальнейшем действовали раздельно. «Св. Павел» под командованием Алексея Чирикова достиг западного побережья Америки 15 июля, а «Св. Петр» под командованием Беринга – двумя днями позже. Чириков сумел вернуться на Камчатку осенью того же 1741 года. Захваченную чередой осенних штормов команду Беринга ожидала иная участь.

5 ноября команда «Св. Петра» разглядела в морской дымке долгожданную землю. Полумертвые матросы и офицеры поднимались на палубу, чтобы собственными глазами увидеть воображаемую Камчатку. Но чем дольше вглядывались они в незнакомый берег, тем больше терзали сомнения. Их подкрепляло отсутствие леса и обилие непуганых морских бобров. Было решено сойти на берег и послать нарочных за собачьими упряжками.

Высаживались поэтапно. Одним из первых был натуралист и судовой врач Георг Стеллер, вместе с Плениснером он обеспечивал больных свежим мясом и лекарственными растениями. 10 ноября на берег был доставлен капитан-командор, а 15-го перевезли остальных больных. Одним из последних на берег сошел Свен Ваксель. Картина высадки была удручающей: «Весь берег представлял собой страшное зрелище. Покойников, которых ещё не успели предать земле, обгладывали песцы, не боясь подходить и обнюхивать по-собачьи беспомощных больных, лежавших на берегу без всякого прикрытия. Одни жалуются на холод, другие – на голод и жажду, некоторые изуродованы цингой и из-за сильной боли не могут есть: дёсны почернели и разбухли так, что не было видно зубов». Вскоре достроили «казарму» (так раньше назвали относительно просторные полуподземные жилища, предназначенные для совместного проживания большого количества людей), и многих больных перенесли туда. Казарма была тесной, укрытые тряпьем люди лежали прямо на земле, они старались поддерживать друг друга словом – на большее не было сил.

Поначалу Софрон Хитрово предлагал провести зиму на борту корабля, поскольку там теплее, чем на берегу, но вскоре сам отказался от этой идеи. Экспедиция разбила лагерь у подножья сопки среди прибрежных песчаных холмов. Пять вырытых наспех землянок представляли собой неглубокие ямы с укрепленными бортами, накрытые сверху парусиной. Стеллер сравнивал их с могилами. В этих скромных жилищах люди провели более девяти месяцев.

21 ноября Беринг распорядился провести консилиум о спасении пакетбота. Судно стояло на якоре, и постоянные шторма грозили сорвать его и либо выбросить на берег, либо унести в море. Во избежание этого было решено дождаться дня с благоприятными ветрами и вывести судно на отмель. Такой день выдался 26 ноября, и Хитров выразил готовность исполнить задуманное, но из всего экипажа только четверо годились ему в помощники, да и те за последний месяц сильно обессилили. Вскоре ветер сменился, и от затеи пришлось отказаться. 28 ноября пакетбот «великим штормом… поставился на тот же пещаный берег, на котором… имели намерение поставить». Судовые припасы были сохранены, но сам корабль пришел в негодность.

Наиболее тяжелыми были первые месяцы. На острове и возле его берегов скончалось 20 членов экипажа, из них 14 были похоронены на суше, остальные спущены на воду по морскому обычаю. 8 декабря ушел из жизни капитан.

Много бед и лишений претерпели члены команды. Некоторые эпизоды красочно описал Стеллер:

«Весной снег осел, и мы могли свободно передвигаться по острову ...не обошлось, однако, без несчастных случаев, которые чуть не погубили почти треть нашей команды. Как обычно, 1 апреля подконстапель Расилиус, фельдшер-хирург Бетге, гардемарин Синдт и один казак пошли на охоту. К вечеру разразилась настолько сильная северо-западная буря, что было невозможно держаться на ногах, и ничего не было видно на расстоянии одного шага. За одну ночь навалило сугробов снега высотой до сажени. …Отправившиеся на охоту люди …были близки к гибели. Проведя всю ночь под снегом, они на следующее утро с трудом выбрались из-под него и с трудом дошли до бе­рега. …Едва мы успели освободить от снега вход в наше жилище, как появились трое из четверых людей, ушедших на охоту. Все они держались плотной группкой. Создавалось впечатление, что они утратили разум и речь. Все совершенно окоченели, а фельдшер-хирург полностью ослеп. Мы тотчас же раздели их, укрыли перинами и отпоили чаем, после чего они пришли в себя. Через час трое наших людей нашли и доставили к нам кадета, который в еще более жалком виде бессмысленно бродил по берегу».

В начале апреля Юшин и с ним еще несколько человек отправились на охоту. «Разыгравшаяся буря вынудила и их искать убежище в расщелинах скалы, одну из которых они обнаружили совсем рядом с морем. Из-за высокого уровня воды они оказались отрезанными на ней без провианта и дров на протяжении семи дней. Они вернулись домой лишь на девятый день, когда мы уже думали, что они либо утонули, либо были засыпаны снежной лавиной, сошедшей с гор».

Другой напастью были разбойники-песцы. С ними шел постоянный непрекращающийся бой: «Они проникали в наши жилища и днем и ночью, утаскивали все, что могли, в том числе вещи, которые никак не нужны были им, такие, как ножи, палки, мешки, башмаки, носки, шапки и тому подобное. Они становились все нахальнее и нахальнее. И если мы сидели совершенно спокойно, песцы приближались к нам настолько, что начинали обгрызать ремешки с наших пошитых нами самими по последнему крику моды башмаков и даже сами башмаки. …В первые дни пребывания на острове, когда мы копали могилы, песцы пооткусали у умерших носы, а также пальцы на руках и на ногах, накидывались даже на ослабевших и больных с такой яростью, что лишь с громадным трудом удавалось отбиться от их нападения».

Несмотря на все трудности, члены команды, разбившись на отряды, систематически обследовали окрестную территорию. В скором времени было установлено, что давшая приют земля является островом.

Поскольку повреждения корабля оказались настолько серьезными, что исправить их не представлялось возможным, 9 апреля на общем собрании решили «построить какое-нибудь судно, а для строения положить ломать пакетбот». В начале мая было заложено новое судно – гукор «Святой Петр». Основные строительные работы проводил под началом лейтенанта Вакселя красноярский казак, плотник Савва Стародубцев. 9 августа судно было спущено на воду, а уже 13-го экипаж навсегда распрощался с островом. «Св. Петр» взял курс к берегам Камчатки. 27 августа 1742 года гукор благополучно бросил якорь в Авачинской гавани.

О переводе заповедника в национальный парк

О переводе заповедника в национальный парк

Заповедная Россия

Заповедная Россия

Экопросветителям/учителям

Экопросветителям/учителям

Галерея

Галерея

Вестник

Вестник

Берингиец

Берингиец